Из "Гиперборея" и из "Руконога"

Из журнала "Гиперборей", 1912. N 2

1

Хорошо, хорошо, отойду я теперь,
Крепкий узел смеясь разрублю;
Но, Владыка мой темный, навеки поверь,
Что я та же и так же люблю.

Только раз надо мной огневел небосвод,
Осиянный узором светил.
Уронил ты кольцо над зеркальностью вод,
Быстрый парус смеясь распустил.

О другой тишине буду Бога молить,
Вышивать бесконечный узор,
Поведет меня медленно алая нить
Средь пустынь и синеющих гор.

Вышью я над водою оливковый лес,
Темных снастей кресты, рыбарей,
Бесконечную синь распростертых небес,
Красных рыб средь прозрачных морей.

И средь синего полога голубь взлетит
С ореолом прозрачных лучей;
И средь звездных нолей будет дьявол разбит:
Вышью золотом взмахи мечей.

Так усну я средь пестрых, блестящих шелков,
Средь приснившихся, вышитых нив;
Выйду в море на Божий таинственный лов.
Мой единый, ты будешь счастлив.

2

Как исчислю, Владыка, твою благодать!
Как пойму несказанность молитвы?
Ты пришел, чтоб зерно в закрома отобрать
От полыни и плевел со жннтвы.

Ты над нами свой огненный лик распростер,
Слышу я вопрошающий голос.
Боже сильный, - я знаю, - пылает костер,
И отобран желтеющий колос.

Но вот колос, - незрел он, ненужен и пуст,
Но вот колос, - увял и бесплоден, -
Боже, все ж не сомкну славословящих уст, -
Он колос, он колос Господен.

3

Вестников путь неведом:
Где проплывут золотые моря,
Где за звериным следом
Будет вести огневая заря.

Но заревые знаки
Четко клеймят на земле все пути.
Птицы полет и злаки
Знавшим нельзя от судьбы уйти.

Видевший зори, - пленный,
Вестников знающий, - на смерть идет.
Вечный и неизменный.
Кружат над мертвой землею полет:

Ближе, - и снова к небу;
Четки средь утренних облачных гряд,
Мертвым свершают требу,
Чтут неизвестный живущим обряд.
_______________

(2-й номер "Гиперборея" репринтно переиздан в Ленинграде в 1990 году.

Рыбари - рыбаки, которые, уверовав в Христа, оставили свое ремесло и стали его учениками-апостолами (Лука, 5:2-11).

Голубь - "телесный вид" Святого Духа, одной из ипостасей (сущностей) Святой Троицы.

Плевел - сорняк, похожий на пшеницу; его отбирают от пшеницы после завершения жатвы и сжигают (Матф., 13:25-30).)

Из сборника "Руконог". М., 1914

* * *

По вечерам горят огни на баке;
А днем мы ждем таинственных вестей;
Хотим понять сплетений тайных знаки
На небе распластавшихся снастей.
Качается корабль острогрудый,
Подъемля в небо четкий знак креста.
И смотрим пристально, и ждем мы чуда;
Вода внизу прозрачна и чиста.
О, вестник стран иных и чуждой тайны,
Питомец бурь, соратник волн в морях, -
Мы верим, - знаки в небе не случайны
И не случайно пламенна заря.
Так близится минута расставанья -
Тебя зовет нам чуждый небосклон
В страну, где чтут слова иных преданий
И властвует неведомый закон.
Быть может, мы, кто рвется в дали, к небу,
Кто связан тяжким, длительным путем,
Свершим когда-нибудь живущим требу,
К земле стальные тучи наметем.
Быть может, мы, распятые во имя
Неведомых богов, увидим вновь,
Как пламенем просторы нив палимы
И как заря точит святую кровь.
Так говорят снастей сплетенных знаки
И алого заката полоса...
По вечерам горят огни на баке,
И слышатся людские голоса.

* * *

Исчезла горизонта полоса;
Казались продолженьем неба, - воды;
На кораблях упали паруса;
Застыло время; так катились годы.
Смотреть, смотреть, как нежно тает мгла,
Как над водой несутся низко птицы,
Как взвилась мачты тонкая игла,
Как паруса на ней устали биться,
Как дальний берег полосой повис
Меж небом и бесцветною водою;
Сейчас он сразу оборвется вниз
Иль унесется облачной грядою.
_______________

("Исчезла горизонта полоса..." - позже было включено автором в поэму о Мельмоте, над которой Кузьмина-Караваева работала в середине 1910-х годов. Полностью опубликована в кн.: "Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник - 1986", Л., 1987.)

* * *

В небе угольно-багровом
Солнце точит кровь мою.
Я уже не запою
Песен о свиданьи новом.
Нет возврата, нет возврата;
Мы на кладбище чудес;
Видишь, - омывает лес
Свой простор в реке заката.
Видны резко начертанья
Даже на твоем челе:
Все мы на одной земле,
Всем пророчило сказанье.
Вынимай же нож точеный,
Жертвенную кровь пролей,
Кровь из облачных углей, -
Вольный, вольный, обреченный.
Будь могучим, будь бессильным,
Кровь твоя зальет закат,
И венец земной, мой брат,
Заменит венцом могильным.