Сословия

Отыщи всему начало, и ты многое поймешь.              Козьма Прутков

Первое, о чем думал человек XIX века, услышав о ком-то: "Из каких он?", то есть из какого сословия? Понятие "сословие" не стоит смешивать с понятием "класс", хотя это и близкие структуры, особенно в феодальном обществе. Разница между ними все же существует. Население Российской империи официально делилось на 4 сословия: дворянство, духовенство, мещанство и крестьянство. Кроме того, купечество, социальное положение которого было несколько неопределенным. Богатейшие купцы по своему положению в обществе практически сливались с дворянством, а мелкие купцы по правам и обязанностям примыкали к мещанам и даже крестьянам.

Зрительно сословное деление России можно представить следующим образом.

Строгую пирамиду монархического общества возглавляет императорская фамилия. Это узкий (несколько десятков человек) круг людей, связанных родственными, семейными отношениями с царем. После Павла I в Российской империи установился порядок престолонаследия по мужской линии, поэтому все члены царской семьи мужского пола - великие князья - воспринимались в первую очередь как возможные наследники престола. Официальный наследник назывался цесаревич.

Полный официальный титул российского императора занимал добрую страницу печатного текста и включал около 60 названий подвластных ему земель. На практике нам важно знать, что в повседневных ситуациях к царю и царице полагалось обращаться "Ваше императорское величество". К остальным членам императорской семьи, то есть к великим князьям и княгиням - "Ваше императорское высочество". При близких отношениях, в быту слово "императорское" могло пропускаться - "Ваше высочество".

В эпоху Николая I царская семья насчитывала 28 человек, в 1894 году - 46 человек, в 1914 году - более 60 человек.

Члены императорской фамилии были разными людьми. Были и тупые солдафоны, и наряженные куклы, и сильно пьющие. Но были и такие, как великий князь Константин Константинович Романов, писавший очень неплохие стихи и пьесы, публиковавшиеся под псевдонимом "К.Р.". Был император Александр III, во время крушения поезда державший крышу вагона, пока не спаслись все слуги, и подорвавший этим свое здоровье. Не редкостью были браки членов императорской семьи с людьми не из влиятельных домов, то есть не с принцами и принцессами. Эти так называемые морганатические браки были вполне обычными с церковной и гражданской точки зрения, но ограничивали права детей на титул и особенно на наследование престола. В личных же отношениях эти семьи почти ничем не отличались от обычной аристократической дворянской семьи того времени.

Духовенство, то есть люди, "профессионально" занимавшиеся религией, составляло идеологическую основу империи. Страна была христианская, и хотя другие верования - ислам, католицизм и так далее - уважались, но православная религия доминировала во всем. Духовенство было определенным, замкнутым сословием, в котором следование избранному пути - служению Богу - как правило, происходило по наследству. Дети священников мужского пола сами становились священниками, дочери выходили замуж за "своих" же, становились попадьями. Сеть церквей охватывала практически все уголки необъятной империи, где постоянно жили люди. Территориально жители, проживающие поблизости от какого-либо храма, составляли приход этого храма. Поэтому, когда мы читаем: "у Покрова", "у Николы" - значит, человек живет поблизости от церкви св. Николая, то есть в этом приходе. Сюда он приходит на исповедь к духовному отцу ("я был на духу", "говори, как на духу" в бытовом разговоре), сюда приносят крестить новорожденного ребенка, в своей церкви человека и отпевают (А.С. Пушкина отпевали в храме Конюшенного двора, расположенном поблизости от его квартиры на Мойке, 12).

Российская православная церковь, при внешней независимости, находилась в подчиненном положении к государству. Делами ее ведало высшее учреждение под названием Синод, глава которого - обер-прокурор - назначался императором. Поэтому активной самостоятельной политики, как, например, католическая церковь, российская церковная элита не вела, во всем существенном поддерживая ныне здравствующего государя.

Духовенство разделяется на черное и белое. Черное - это монахи, уходящие от "мира" и земных соблазнов, живущие в монастырях, полностью посвящающие жизнь служению Богу. При пострижении в монахи, после периода послушания, своего рода испытательного срока, человек принимал на себя определенные обязанности, в том числе обет целомудрия. Черное духовенство делилось на пять степеней, или санов. Высшие - митрополит и архиепископ, к ним следовало обращаться "ваше высокопреосвященство"; затем епископ - "ваше преосвященство". Всем трем высшим санам принадлежал также общий титул - "владыко". Более низшие степени черного духовенства - архимандрит и игумен (возглавлявший монастырь), к ним обращались "ваше высокопреподобие". Игуменьей, то есть настоятельницей монастыря женского, могла быть женщина, а вот в белое духовенство женщины не допускались.

Белое духовенство, то есть священники, живущие "в миру", среди людей, имеющие семью, детей, также делились на пять санов. Это протопресвитер, протоиерей (обращение - "ваше высокопреподобие"), иерей, протодиакон и диакон ("ваше преподобие"). В быту, в частном разговоре, особенно в крестьянской и мещанской среде, священника часто называли по имени - "отец Федор" - или "батюшка", "отче".

Как уже было сказано, священники, живущие не в монастырях, могли иметь семью. Жену священника, попадью (дочь - поповна), в быту часто называли "матушка". Но человек мог жениться только до посвящения в первый сан - диакона. После рукоположения священнослужитель как бы обручается с Церковью, и земной брак становится невозможен. Поэтому для человека духовного сословия выбор спутницы жизни крайне ограничен во времени, как правило, это годы учебы, по окончании которой он уже становится диаконом. Либо он успевает найти будущую матушку, либо всю жизнь сохраняет одиночество. Естественно, ближе всего было общество молодых девушек из духовного же сословия, поэтому так часты браки между представителями этого слоя общества. Ну и конечно, если даже среди мирян расторжение брака было большой редкостью и сопровождалось длительными и мучительными процедурами, то для священника развод был просто невозможен. Поэтому так страдает дьячиха из рассказа А.П. Чехова "Ведьма" - она никогда не сможет уйти от своего мужа, каким бы ненавистным он ни был.

Образование духовные лица получали в особых учебных заведениях: духовных училищах, духовных семинариях и духовных Академиях. Низшие учебные заведения были и женскими.

Рукоположенным священникам в храме на богослужении помогали певчие, дьячки, служки и так далее. Эти помощники официально не относились к духовным лицам и могли быть из других сословий.

Отношение к лицам духовного сословия было в России, скорее всего, разным. Сейчас, в XXI веке, об этом часто спорят. Одни ориентируется на богоискательство героев Л. Толстого и Достоевского, религия представляется им скрепляющей духовной силой, соединяющей всех россиян, и в утрате религиозности они видят источник многих нынешних бед. Другие как точку отсчета берут жадного Попа из пушкинской сказки, чеховского дьякона из "Ведьмы", и религия для русского человека XIX века представляется им чем-то официальным, лживым, формальным. Реальная жизнь сложнее любых схем, и в России были и глубочайше верующие Христиане с большой буквы, и вполне атеистически настроенные люди. Скажем, Левин в романе Л. Толстого "Анна Каренина" много лет не ходит в церковь, и только предстоящее таинство венчания заставляет его выполнить положенные обряды; и в то же время вопросы веры, ее сущности его глубоко волнуют. Да и сам Лев Николаевич Толстой, мыслитель глубоко религиозный, официальной церковью был предан анафеме, то есть отлучению. И в то же время демонстративный атеизм считался неприличным, нарушающим нормы поведения. Городничий в "Ревизоре" упрекает судью: "Зато вы в Бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите...".

Духовное сословие как идеологическая основа империи имело определенные льготы со стороны государства. Духовные лица были освобождены от податей, от воинской повинности. Цензура следила за соответствием произведений искусства и политическим, и религиозным нормам дозволенности. Кстати, появление священника как действующего лица в пьесе практически исключалось. Ведь театр, с точки зрения церкви, дело "греховное". Во время великих постов спектакли запрещались, артисты представлялись людьми весьма сомнительной нравственности. В рассказе Чехова "Панихида" дочь лавочника, ставшую актрисой, сам отец называет "блудницей". Иудушка в "Господах Головлевых" Салтыкова-Щедрина, Фома Фомич в "Селе Степанчикове и его обитателях" Достоевского, при всей их агрессивной религиозности, не могут иметь официального отношения к духовному сословию - цензура никогда бы не пропустила такое произведение в печать.

Дети священников имели и гражданские льготы. Если они не становились священниками, они имели определенные преимущества при поступлении в светские учебные заведения и на государственную службу; некоторые из них могли получить звание "почетного гражданина" - своего рода "полудворянство". Единицам даже удавалось выслужиться в настоящее дворянство, по ведомствам гражданской службы стать крупными фигурами в русской истории, как, например, М.М. Сперанскому. Сыном священника был Н.Г. Чернышевский. Но полупрезрительная кличка "попович", "он из поповских детей" преследовала этих людей всю жизнь. Так, у М.Ю. Лермонтова в планах задуманных, но неосуществленных произведений читаем: "Сюжет трагедии (даже не драмы! - А.З.). Молодой человек в России, который не дворянского происхождения, отвергаем обществом, любовью, унижаем начальниками (он был из поповичей или из мещан, учился в университете и вояжировал на казенный счет). Он застреливается".

Самое заметное, почетное, определяющее сословие Российской империи - дворянство. Это основа государства, главная опора монарха, самый культурный, образованный слой общества. Дворянство делится на две группы - потомственное и личное. Более почетно, уважаемо - потомственное. Предполагается, что лучшие качества предков передаются по наследству, "кровь сказывается", поэтому чем древнее род, тем лучше, уже автоматически, его нынешние представители. Потомственных дворян примерно вдвое больше; гербы старинных родов изучает особое учреждение; знание предков, умение разбираться в генеалогии, то есть происхождении своей фамилии - обязательная часть образования детей в таких семьях.

Потомственных, старинных, или, как еще говорили, "столбовых" дворянских родов (старуха в "Сказке о рыбаке и рыбке" хочет быть не простой, а столбовой дворянкой!) было не так уж и много. Все всех знали хотя бы понаслышке, а в результате перекрестных браков почти все друг другу кем-либо приходились по родству или свойству, хотя бы в предыдущих поколениях, или через отношения кумовства. Названия родственников и свойственников были одинаковы и в аристократических кругах и в крестьянских семьях. "Вверх", то есть к предкам, от самого человека идут: отец-мать, дед-бабка, прадед-прабабка. Отдаленный предок - пращур. "Вниз", к потомкам, идут: сын-дочь, внук-внучка, правнук-правнучка. Дети брата и сестры - племянники, дети племянников (внуки брата-сестры) - внучатые племянники. Брат и сестра родителя - дядя и тетка, их дети - двоюродные братья и сестры, дети их детей - двоюродные племянники (двоюродные братья и сестры в дворянстве часто назывались на французский манер - кузенами и кузинами). Двоюродный брат родителя - двоюродный дядя, его дети - троюродные братья-сестры (иногда назывались внучатые братья-сестры), его внук - троюродный племянник.

Свойственники - это люди, связанные не "кровью", а через брак, родственники жены или мужа. Родители жены - тесть и теща, родители мужа - свекор и свекровь; брат жены и его жена - шурин и невестка, сестра жены и ее муж - свояченица и свояк. Для жены брат мужа - деверь, его жена и сестра мужа - золовки. Муж сестры - зять.

Жена сына - невестка или сноха, муж дочери - зять. Родители жены сына и мужа дочери - сват и сватья. Жена брата - свояченица или невестка. (В "Горе от ума" старуха Хлестова - свояченица Фамусова, то есть жена его брата или сестра жены. Но Фамусов называет ее "моя невестушка", значит, она жена его брата. Софью она называет племянницей, поскольку приходится ей теткой.)

Понятие кумовства связано с религией. При таинстве крещения крестник приобретает крестного отца и мать. Они не должны быть родственниками ни крестнику, ни друг другу. Крестные родители друг друга называют кумом и кумой. Считалось очень престижным приглашать в крестные высокопоставленных лиц, иногда даже царской фамилии. Так, великий князь Константин Павлович крестил будущего литератора Виссариона Григорьевича Белинского, сына известного врача.

Звание потомственного дворянина высоко ценилось и защищалось законами государства. Приоритет этих дворян перед прочими был закреплен законодательно. Потомственного дворянина можно разжаловать, сослать, лишить имущества, но отобрать имя, предков - практически невозможно. Поэтому разжалованный Долохов в "Войне и мире" среди солдат - на особом положении (вспомним эпизод с шинелью). Потомственный дворянин древнего рода может быть и беден, не иметь крестьян, занимать ничтожную должность, но он - представитель высшего сословия государства, и к нищему князю Мышкину в "Идиоте" Достоевского никто не может обратиться на "ты" без его согласия.

Но для функционирования государственной машины, особенно в послепетровское время, одних потомственных дворян все-таки не хватало, и к XIX веку сложилась система получения личного дворянства представителями других сословий. Человек, дослужившийся до офицерского чина в армии, удостоенный ордена или получивший определенный чин по гражданской службе (в начале века - XIV-й, а с 1856 года - IX-й класс), становился личным дворянином, приобретая многие права. Хлестаков в "Ревизоре" кричит Городничему: "Меня вы не смеете высечь!" - и он прав. Дворянин защищен от телесных наказаний, а Хлестаков - коллежский регистратор, чиновник XIV класса, то есть личный дворянин, даже если он и выходец из другого сословия. Но дети личных дворян не являются дворянами и должны сами карабкаться по жизненной лестнице, начиная с низших ступенек. Если же личный дворянин дослужился до определенного чина (в армии это VI класс, полковник, в гражданской службе - VIII, коллежский асессор, а с 1845 года - V класс, статский советник), то он переходит в разряд потомственных дворян, и дети его уже получают привилегии этого звания. В 1828 году таким вот образом, дослужившись до коллежского асессора, имея "Анну" 3-ей степени, получил потомственное дворянство Михаил Андреевич Достоевский, отец великого русского писателя. Но такое дворянство, "служилое", "дворянство по чину", все равно среди старинных потомственных родов считалось второсортным, "ненастоящим".

Помимо общего звания - "дворянин" - и обращения "ваше благородие", дворянина могли пожаловать особым дворянским титулом, переходящим и к потомкам. Наименее ценился в России титул барона, как правило, это были выходцы из западных местностей - прибалтийские, немецкие бароны, либо финансисты, по сути, "покупавшие" баронский титул. К ним обращались по титулу - "господин барон", "госпожа баронесса". Чеховского Тузенбаха, потомка обрусевшей немецкой семьи, Соленый называет бароном вполне по правилам, но с некоторой долей пренебрежения, которая соответствует и их личным отношениям, и общему ироническому отношению к этому титулу в России.

Гораздо больше уважали графский титул. К графу и графине обращались в XIX веке "ваше сиятельство".

Князья - самая древняя в России и самая многочисленная часть титулованного дворянства. Здесь тоже были свои оттенки титулования. Наследственных "просто князей" полагалось называть "ваше сиятельство". Но князя могли императорским указом повелевать титуловать "светлейшим" ("пожаловать светлостью"), и тогда его именовали "ваша светлость" (Г.А. Потемкина между собой придворные так и называли - "светлейший", понимая, о ком идет речь).

Высший уровень князей - великие князья и княгини, принадлежащие к царской фамилии. Их именовали, как уже было сказано, "ваше высочество".

Дворянин мог быть пожалован императором, в знак особого расположения или за большие заслуги, несколькими титулами одновременно. Так, великий полководец А.В. Суворов носил титул графа Суворова-Рымникского князя Италийского. Здесь видна еще одна форма монаршей милости - почетная фамилия, Рымникский - за победу при Рымнике.

Кроме потомственных и служилых, имеющих титул и "рядовых", дворяне между собой различались, конечно же, богатством. До отмены крепостного права в 1861 году состоятельность оценивалась не столько в деньгах, сколько в количестве принадлежащих дворянину крестьян. Исчислялось это количество "душами", то есть числом крестьян-мужчин. Женщины-крестьянки не входили в списки, их не учитывали при переписях населения (при подаче "ревизских сказок"). Дворяне условно делились на мелкопоместных - до 80-100 душ, среднепоместных - сотни душ и крупнопоместных - более тысячи душ. Отдельные представители высших слоев России владели десятками поместий и десятками, а иногда и сотнями тысяч душ. В знак милости целые поместья вместе с крестьянами императоры и императрицы дарили своим подданным, так, светлейший князь Потемкин-Таврический, по некоторым данным, только за два года получил в подарок 37 тысяч душ! У родителей лермонтовского Печорина "Три тысячи душ в Саратовской, Воронежской и Калужской губернии". А вот Чацкий - средний помещик, у него 300-400 душ. Для Фамусова этого мало, его желание -

Будь плохенький, да если наберется
Душ тысячки две родовых, -
Тот и жених.

По версии Ю.М. Лотмана, помещики средней руки и Ларины в "Евгении Онегине".

В частном разговоре, в быту, дворяне, имеющие титул, могли обращаться друг к другу или по имени-отчеству, или по титулу: "Здравствуйте, барон", "Прошу Вас, графиня". Отсутствующих могли называть титулом и именем: "Ах! Боже мой! что станет говорить // Княгиня Марья Алексевна!"

Интересна такая деталь. Военные в служебных, официальных ситуациях обращались друг к другу по чину - "Господин поручик", "Ваше превосходительство". Но в бытовом, частном общении предпочитали обращение по дворянскому титулу: "Скажите, князь..." - хотя князь был, скажем, капитаном.

Главными привилегиями дворянства, закрепленными в законах Российской империи, были: право на владение крепостными, свобода от подушной подати, свобода от рекрутской повинности, физическая неприкосновенность. У дворянина было право не служить вообще (правда, этим правом пользовались единицы). Дворяне имели значительные льготы при поступлении в учебные заведения и на службу, для них значительно сокращались сроки выслуги лет для получения чина и ордена, они быстрее поднимались по служебной лестнице. Монархия старалась всячески укрепить дворянство как свою опору.

Дворяне имели право на создание своих сословных организаций в губернских (сегодня - областных) и уездных городах. (С весьма большой долей приблизительности эти организации можно было бы назвать сегодня "дворянским профсоюзом".) Съезжались дворяне губернии или уезда, собирались в здании дворянского собрания и тайным голосованием выбирали на трехлетие свои правящие органы и их главу - предводителя дворянства. К такому предводителю едет представляться по приезде в город N Чичиков в "Мертвых душах", уездным предводителем с чином VI класса был "до эпохи исторического материализма" Ипполит Матвеевич Воробьянинов, герой романа "12 стульев". Хотя дворянские собрания были вполне контролируемыми, но все же это был росточек демократии в жесткой структуре самодержавного государства.

И дворянские титулы, и собственность, и привилегии передавались по мужской линии. Жены и дочери титуловались по мужу или отцу: княгиня - жена князя, княжна - его дочь. Если дворянин женился, например, на купеческой дочке, дворянское звание распространялось и на нее. Но если дворянка выходила хоть и за богатого, но купца, она вместе с родовой фамилией теряла и дворянство для своих детей. Так пресекались и очень известные, древние дворянские роды.

Существовала еще одна группа населения в России - почетные граждане. Это еще не дворяне, но уже и не купцы, мещане, духовенство. Это звание, причем потомственное, могли получить дети священников, закончившие учебное заведение, но служащие по гражданской службе, а также купцы I или II гильдии, получившие орден, чин или за особые заслуги. Личное, без передачи потомкам, почетное гражданство могли иметь дети священников, не имеющие специального образования и не пошедшие по духовной линии; мещане, окончившие институт или университет; чиновники, не имеющие права на дворянство.

Почетные граждане имели некоторые дворянские права: они не платили подушную подать, освобождались от телесных наказаний. Но заветной мечтой большинства почетных граждан все же оставалось "настоящее" дворянство.

Почетным гражданством часто отмечали деятельность представителей "свободных профессий" - художников, музыкантов. Этим званием в XIX веке награждали артистов Императорских театров. Как закончивший учебное заведение, получил звание почетного гражданина Платон Зыбкин в пьесе Островского "Правда - хорошо, а счастье лучше".

Купечество - самый неопределенный по статусу, хотя заметный слой населения. Официально в переписях населения купцы, то есть люди, занимающиеся торговлей и промышленным производством на частной, негосударственной основе, не выделялись в отдельное сословие. Большинство купцов было выходцами из мещан, то есть городских недворянских жителей, но было купечество и крестьянское.

Купечество делилось на гильдейское, более богатое, и мещанское. В зависимости от капитала купец мог быть зачислен в гильдию (группу, категорию, союз): от 500 до 1000 рублей - III гильдия, от 1 до 10 тысяч - II гильдия, свыше 10000 рублей - I гильдия. Купцы первых двух гильдий приближались по своему положению, по правам к дворянству, среди них было больше почетных граждан, а за особые заслуги они могли быть отмечены медалью или даже орденом, в редких случаях получить чин и дворянство. Купечество III гильдии и "мещанское", негильдейское, практически приравнивалось к податным сословиям - мещанам, мелким ремесленникам.

Купец первой гильдии - "первостатейный" - и почетный гражданин - Ахов в пьесе Островского "Не всё коту масленица". Лазарь Подхалюзин в финале пьесы "Свои люди - сочтемся" назван купцом II гильдии, а значит, и Самсон Силыч Большов не мог быть меньшего уровня, видимо, это II, а может быть, и I гильдия.

Купечество отличалось манерой одеваться, особым, иногда нарочито "простонародным" стилем разговора. Мужчины-купцы носили бороду. Услугами купцов дворяне охотно пользовались, но отношение к ним было, как правило, свысока. Дворянин купца называл на "ты", обращался к нему "любезный", "почтенный", а купец самого захудалого дворянина обязан был называть на "вы". Низшие по положению люди часто обращались к купцам, особенно значительным, "ваше степенство".

После реформы 1861 года, отмены крепостного права, исчезли многие экономические, торговые, социальные ограничения, и купечество перешло на новый этап развития. Многие купеческие дети получили образование, "пошли в науку", активизировались контакты с заграницей. Появился новый тип купца, во многом конкурировавший с дворянством даже в культуре, в образованности, в манере поведения. Эта разница хорошо видна на примере творчества А.Н. Островского. Купцы из его ранних пьес - Большов, Коршунов, Ахов - еще дореформенные, малообразованные, грубые, самодуры. В поздних его пьесах появляется совсем другой купец. Он образован, энергичен, ездит за границу, свободно чувствует себя и в светской гостиной. Это Паратов, Прибытков, Великатов; это чеховский Лопахин, горьковский Булычов. Именно такое купечество составляло значительную часть класса российских капиталистов, в короткие сроки выдвинувших российское государство в число наиболее динамично развивавшихся стран мира. В 1896 году на всю Сибирь - а населения тогда там было крайне мало - приходилось 245 торговых домов купцов I гильдии и 5403 - II гильдии.

Слово "мещанство" сейчас воспринимается как характеристика образа жизни, взглядов, вкусов человека. Но в России XIX века мещанами называли жителей городов ("мещанин" - живущий в "месте", то есть в городе). Это и выходцы из крестьян, и ремесленники, и мелкие торговцы. Мещанами считались многие представители так называемых "свободных профессий" - художники, музыканты, актеры, писатели. Киевский мещанин по паспорту - Константин Треплев ("Чайка" А.П. Чехова) и его отец, актер. Сословие это считалось податным, мещане платили подать, их забирали в армию. Выбраться из мещанского сословия можно было разными путями: получив образование, пойти на государственную службу, в чиновники, дослужиться до почетного гражданства или дворянства. Можно было через удачную торговлю попытаться войти в число купцов II или I гильдии. Но большинство мещан оставались ремесленниками и представителями профессий, обслуживающих высшие сословия: дворники, печники, повара, белошвейки, свахи, портные, часовщики, горничные, сапожники и так далее.

И последний по знатности, но самый многочисленный, кормивший всю Россию, составлявший ее экономическую основу слой - крестьянство. (В конце века стремительно формировался также рабочий класс, но в произведениях художественной литературы и драматургии его представители встречаются еще редко, писатели не успели осмыслить этот тип психологии, особую социальную группу людей. Представители рабочих появляются, пожалуй, только в творчестве М. Горького, но это уже явление скорее культуры советского периода, нежели русской классики "золотого" века.) До конца XIX столетия именно крестьяне несли основные тяготы экономики России, именно их руками создавались все богатства страны, всё, чем гордились как своей собственностью высшие слои общества. И весь XIX, как и предыдущие, век их называли на "ты", они были лишены почти всяких прав, в том числе - до 1861 года - права выбора места жительства, вида деятельности, подчас даже выбора спутника жизни. Считали их на "души", то есть по лицам мужского пола. Крестьянских женщин даже не брали в расчет при переписях, просто удваивали количество "душ" - и получалось примерное количество населения. При покупке крестьян "оптом" также учитывались, как правило, только мужчины. Поэтому Чичиков и недоволен Собакевичем, приписавшим в список продаваемых душ "бездушную" бабу Елизавету Воробей - за женскую особу ни копейки не выручишь.

После отмены в 1861 году крепостного права в положении крестьян произошли изменения, и довольно значительные. Но и тогда было очень непросто менять многовековой уклад страны, особенно в области человеческих отношений. Отрывавшиеся от земли крестьяне или уходили в город, теряя родственные и духовные связи с прошлым, или нанимались к своим же бывшим хозяевам либо к богатым крестьянам (в начале ХХ века появляется для таких термин "кулак"). И все эти пути психологически были непросты, очень непривычны. Разрушались старые отношения, новые только закладывались. Как всегда при переменах, на поверхность всплывали худшие человеческие черты - злость, зависть, цинизм, развращенность. Неудивительно, что не только помещики, но даже многие крестьяне тосковали о "старых, добрых временах". Так, в "Вишневом саде" А.П. Чехова Фирс, дворецкий, бывший дворовый человек, называет "волю" несчастьем.

В области духовной трудящийся крестьянин часто выступает в произведениях русских писателей как эталон душевной цельности, порядочности, нравственности, религиозности, здравого смысла. Таковы толстовские Аким во "Власти тьмы" и мужики в "Войне и мире", герои чеховского рассказа "Степь", персонажи "Записок охотника" И.С. Тургенева. Но рядом с мужиками, трудящимися на земле, существовал еще один тип крестьянина - дворовые люди. Они не работали на пашне, их задача - обслуживание двора помещика, выполнение его приказаний, прихотей, услужение его семье. В этой среде зачастую процветали низменные человеческие качества - лакейство, подхалимство, подлость. Таковы Яша в "Вишневом саде", Смердяков в "Братьях Карамазовых", Видоплясов в "Селе Степанчикове и его обитателях". Дворовых людей не уважали ни настоящие, земельные крестьяне, ни собственные господа. (Конечно, были и другие дворовые люди, достаточно вспомнить двух близких А.С. Пушкину людей - камердинера Никиту, провожавшего поэта в последний путь, и няню поэта Арину Родионовну.)

Как действующие лица, центральные герои произведений, крестьяне не часто появлялись в литературе XIX века. Разница между иными представителями крестьянства здесь скорее психологическая, человеческая, чем социальная. Крестьяне, даже грамотные и образованные, в официальных документах, особенно в начале века, именовались в униженной форме - "Васька", "Ивашка". Позже возникла форма более уважительная - "Петр Иванов сын Степанов", иногда сокращенно - "Петр Иванов Степанов". После реформы 1861 года у крестьян, особенно сумевших разбогатеть, привилось подчеркнуто уважительное обращение друг к другу с "-вичем", то есть "Федорович", "Сергеич". Ранее такое обращение употребляли только дворяне в неофициальном обращении.

Итак, хороший или плохой, умный или глупый, богатый, бедный, мужчина, женщина, ребенок - человек в России XIX века принадлежал к какому-то сословию. Неясность в этом вопросе, отсутствие, например, документов, рождало мучительную неопределенность, в том числе и душевную - Незнамов в "Без вины виноватых" Островского страдает и от сиротства, отсутствия родителей, но и от социальной неопределенности, достаточно вспомнить его монолог о паспорте ("виде") Шмаги. Подавляющее же большинство российских граждан точно знали, к какому сословию они принадлежат, знали свои права и обязанности, знали свой "шесток" в государственном здании.

Несмотря на численную малость, главную роль в жизни государства играло дворянство. Поэтому и в литературе, и в драматургии XIX века большинство действующих лиц - дворяне. И купечество, и мещанство тоже занимают в культуре России заметное место, из этого слоя происходят большинство героев Островского. Но система социальных отношений, общественная лестница наиболее четко, даже законодательно, обозначалась именно в дворянском сословии. К нему же может быть приравнен (по отношениям) огромный класс русской бюрократии, чиновничества. Чиновники, особенно низших уровней, могли быть выходцами из разных сословий. Но получая должность и чин, они вступают в отношения, которые созданы и охраняются главной опорой строя - дворянством. Об этих отношениях и пойдет речь в следующих главах.