Люди как люди. От Птолемеев до Лукиана.Эллинистический мир

Коротко вспомнив последний период славной древнегреческой истории, представив себе, как в войнах и политических сговорах некогда могущественные полисы один за другим подпадали под власть Рима, отметим теперь одну важную особенность, свойственную греческим городам эпохи римского владычества. Пример Афин, в общем, свойствен и другим их собратьям-соперникам.

Интересное преобразование, - пишет Ф.Ф. Зелинский, - происходит во II веке: Афины начинают жить своим великим прошлым. Стремящийся к культуре Рим уважает в них главного творца этой культуры; он всячески им покровительствует, дарит им новые владения; даже покорение Греции в 146 году до Р.Х. не приносит им вреда, так как они сохраняют положение "свободного города" (civitas libera)... Благосостояние города растет, его охотно навещают римские вельможи, и еще охотнее посылают они туда своих сыновей для посещения афинского университета, образовавшегося из соединения различных философских школ... Рим оставил греческим городам их общинное самоуправление, повсюду введя аристократический режим; высшая власть, как и вообще в провинциях, находилась в руках наместника. (Ф.Ф. Зелинский. История античной культуры. С. 195, 197.)

Итак, гражданин мира Александр охватил всю Ойкумену, вышел за ее пределы, соединил земли и смешал языки, а с ними и культуры. Мы уже не можем теперь говорить о чистом эллинстве. Подобно тому, как сам император одевался в персидские одежды и принимал в египетских храмах поклонение себе как богу, так проникали друг в друга и культуры - восточные, варварские и греческая.

Нас интересует прежде всего язык. Аттический остался языком науки, литературы, языком интеллигенции, которая, кстати, впервые в истории появляется именно в этот, эллинистический период. Ф.Ф. Зелинский рассказывает:

В дело воспитания наша эпоха внесла немало нового. Для своей "македонской" знати цари завели особые пажеские корпуса, в которых сыновья вельмож воспитывались вместе с царевичами в постоянном соприкосновении с царским домом; это были питомники будущих военачальников и администраторов. Для прочих эти заведения были недоступны, но зато в каждом городе имелось... достаточное число гимнасиев, дававших, однако, теперь кроме гимнастического, также и некоторое научное образование в продолжение к тому, которое было получено в школе грамотности. Так-то гимнасии в нашу эпоху становятся среднеобразовательными школами; кроме мужских заводятся и женские, а также и такие, в которых мальчики и девочки воспитывались совместно. Наконец, было и высшее образование; таковое давала, с одной стороны, - в смысле образования общего - эфебия, с другой, - в смысле специального образования - высшие школы философии в Афинах, красноречия (то есть права) в Родосе, Афинах и Пергаме, медицины - в Косе и Александрии, филологии в Александрии и Пергаме, не считая других. Все это было очень отрадно, но все же повело к установлению кроме имущественных, также и образовательных перегородок в гражданском обществе: в эллинистическую эпоху впервые появляется интеллигенция как сословие. А с этим умственным расщеплением общества стал невозможным тот всенародный подъем, который под влиянием всеобъединяющей хореи одухотворял праздники предыдущих эпох... Особенностью... новых праздников было то, что на них народ был уже не участником, а только зрителем: агонистика (т. е. соревновательность - В.Р.), как гимнастическая, так и мусическая, переходит от граждан к профессиональным атлетам и виртуозам. А результат таких переходов везде один и тот же: совершенство искусства выигрывает, его культурное значение идет на убыль. (Мы уже встречались с этим на примере поэзии: придворной и свободной . Первая доводит до совершенства форму, вторая более занята содержанием.) Этот переход совпал с ослаблением или исчезновением политической жизни общин; граждане поэтому стали искать отдушину своим стремлениям, но в силу исторического развития нашли таковую не в ахейской семье, а в аполлоновском кружке. Кружковая жизнь особенно расцветает в нашу эпоху, причем она, соответственно профессиональному расщеплению общества, и сама расщепляется: культовый элемент не теряется, но он сливается с профессиональным. Члены кружка строят или снимают определенное помещение, в котором и сходятся для общих бесед и угощений. (Ф.Ф. Зелинский. История античной культуры. С. 204 - 205.)

Но вернемся к языку. Аттический стал всеобщим языком интеллигенции и культуры, прочие деградировали до местных говоров. На основе аттического же возник новый всеобщий язык - койне (koine). На нем говорили как в самой Греции, так и во всех эллинистических царствах.

Менялся язык, менялась культура. Александр первый стал бриться, вслед за ним стали бриться все, лишь философы как бы в знак протеста продолжали "носить мудрые бороды" (М.Л. Гаспаров). Персы давным-давно, учитывая огромную территорию монархии, строили широкие и удобные военно-торговые дороги. Теперь дороги стали строиться и в Греции. Александр надел роскошные персидские одежды, теперь роскошь стала модой, а мода потребовала разнообразия одежд и украшений, что в свою очередь повело к широкому развитию соответствующей промышленности и торговли. С умиранием демократии и полисной системы произошло более явное разделение жизни города и деревни. Города, в которых размещались царские дворы, становились не просто политическими, но и культурными столицами, привлекая не только ученых, писателей и авантюристов, но и множество обычных людей. Теперь стотысячные Афины - рядовой по численности центр; впятеро больше народа населяет Александрию, Сиракузы, Карфаген, Рим.

Растут состояния, земельные наделы... Вместе с ними растет и рабство.

Теперь только начинается экономическая роль рабства в античной истории. Это уже не челядь прежних времен, делящая труды и радости хозяина, - многотысячные "громады" считались просто орудием производства подобно скоту, но более опасным вследствие своей склонности к мятежам. Их соответственно и содержали - при строгом делении на десятки и сотни с отдельными надзирателями, с урочными работами ("плантационная система"), с ночёвками в мрачных, часто подземных помещениях... Особого совершенства достигла эта система в Сицилии... Страна, действительно, расцвела, но этот расцвет был внешним и таил страшную язву в своей глубине, то и дело прорывающуюся наружу в разрушительных "невольнических" восстаниях и войнах. Сицилия стала классической страной заговоров, каковой осталась и поныне, как доказывает ее "каморра" (бандитская тайная организация, просуществовавшая до XX в.) и "мафия". (Ф.Ф. Зелинский. История античной культуры. С. 207 - 208.)

Мир очевидно менялся; вместе с ним менялся и человек. Проф. Зелинский говорит, что человечество стало добрее, усматривая эту доброту в том, что несмотря на постоянные войны, растут, тем не менее, города, а вместе с ними профессии, науки, искусства. И еще: войны войнами, а вот ненависти между воюющими вроде бы друг к другу нет. Причину всего этого он видит в развитии философии, в древности бывшей истинной руководительницей жизни, подобно тому как в России прошлого века руководительницей жизни была литература.

Попробуем в таком случае начать разговор о культуре эллинизма именно с философии и религии, поскольку они часто смыкаются между собой и поскольку мы еще совсем недавно говорили о великих философах, так что, может быть, вы еще не забыли сказанного. Постараемся здесь рассказать о путях развития эллинистической мысли и одновременно подвести итог, насколько это возможно в неспециальном труде, всему тому, что сделала древнегреческая философия.

ВОПРОСЫ:

1. Какая важнейшая перемена произошла в духовной жизни Афин и других городов Греции во II в. до н.э.?
2. О появлении какого нового сословия можно говорить применительно к этой эпохе?
3. Как называется всеобщий разговорный греческий язык, возникший в это время на основе аттического?
4. Как изменилось положение угнетенных классов в эллинистическую эпоху? Почему?