Люди как боги. От Сократа до Александра. Три историка и один врач

Как бы ни складывались между собой отношения богов и людей в реальном быту, в художественной литературе, даже в литературе научной и философской, может быть, честь истинных первооткрывателей мысли о том, что земная жизнь принадлежит именно людям, что именно они - истинные боги на земле, по справедливости надо отдать историкам. Это, если задуматься, и понятно, ведь историки принуждены самим трудом своим пристально вглядываться и в частную жизнь людей и в движения целых народов, пытаясь увидеть за всем этим некие законы, управляющие людьми и народами, их жизнью и смертью, их военными, а самое главное, творческими завоеваниями.

От самых ранних историков до нас ничего не дошло. Только их имена: Гекатей Милетский, Гелланик Лесбосский, Кадм, Ферекид, Дамокл и др. Знаем мы, что они все были логографами, т.е. рассказчиками, отчетливо противопоставлявшими "логос" - "рассказ" мифу в том смысле, что логос представляет изложение событий, происходивших в реальности; знаем, что многие из них много путешествовали, видели, расспрашивали, словом, собирали неизвестные материалы; что их произведения представляли собой историю отдельных греческих городов или областей.

Первым древнегреческим историком, от которого нам досталась связная общегреческая летопись, был талантливый писатель Геродот из Галикарнасса (ок. 485 - ок. 425 гг. до н.э.). Знаменитый Цицерон назвал его "отцом истории". Сопутствовал Геродоту по времени и по титаническому труду врач и писатель Гиппократ с острова Коса, чье прозвание было не менее почетным - "отец научной медицины". Не имея возможности подробно рассказать здесь о Гиппократе, все же не обойдем молчанием это славное имя, которым и по сей день клянутся все выпускники медицинских вузов и академий. Коротко: Гиппократ и его ученики первыми перестали объяснять болезни вмешательством божественных сил, но установили взаимосвязь и взаимозависимость человека и природы, искали и находили естественные причины заболеваний, успешно лечили многие из них, рассматривая сам организм человеческий как малый мир в большом ("микрокосмос" в "макрокосмосе"). Гиппократ и его продолжатели оставили в наследство человечеству немалый корпус текстов, оказавших неоценимое влияние не только на последующее развитие медицины, но и на разработку историографии и философии, благодаря заложенному и развитому ими опыту рационалистического осмысления человека и мироздания.

Геродот же перенес кое-что из этого метода непосредственно на осмысление истории. Не слишком долгая жизнь первого историка захватила однако и греко-персидские и междугреческие войны, так что Геродот и практически мог увидеть те причинно-следственные отношения, которые он начал применять в рассмотрении истории.

Вообще, при изучении древнегреческой прозы, в том числе и исторических произведений, необходимо помнить, что в ней долгое время не разделялась проза художественная и проза научная, поскольку, вообще говоря, вся прозаическая литература была одновременно и художественной и научной. И труды древних философов и историков вошли в историю словесности не только как исторические и научные первоисточники, но одновременно и как шедевры художественной прозы.

Славный историко-художественный труд, созданный Геродотом, был признан и по достоинству оценен как современниками, наградившими его огромным гонораром, так и потомками, обработавшими его книгу и назвавшими ее высоким именем "Музы". Каждая из девяти частей книги Геродота названа именем какой-либо из девяти муз.

Как и его предшественники, Геродот много странствовал, наблюдая и сопоставляя, расспрашивая и выясняя. Он побывал в Египте, в Ливии, в Персии, Вавилоне, Ассирии, Северном Причерноморье, Западном Средиземноморье и Сицилии, объездил всю Грецию. Осев, наконец, в Афинах и сблизившись с Периклом, он создал свой труд, первая половина которого рассказывает о возвышении персидской державы, а вторая - о греко-персидских войнах.

Геродот подробно рассказывает о странах и народах оказавшихся объектами персидской агрессии, сопровождая свой рассказ подробными географическими, бытописательными и прочими отступлениями. Эти рассказы, которые Геродот, как и все сочинение в целом, называл логосами, обладают тематической и композиционной самостоятельностью. Так можно выделить лидийский, египетский, скифский и ряд других логосов... С превращением Персии в мощную державу и начинает назревать конфликт между ней и греческими государствами, в частности Афинами. Афины не могли прокормиться собственными ресурсами и вынуждены были импортировать хлеб из Северного Причерноморья, нуждаясь для этого и в корабельном лесе, ввозившемся из Фракии и Македонии. В борьбу за сферы влияния, за превосходство в море и уходят, собственно говоря, корни греко-персидской конфронтации. Геродот стремится обнажить эти корни, что заставляет его углубиться во времена весьма отдаленные. Он обнаруживает непрерывный ряд обид, издревле чинимых друг другу греками и варварами... Иными словами, причинно-следственные связи действуют у него в сфере внешнеполитической. Именно так объясняет он и открытое военное столкновение между персами и греками... начиная рассказ... с истории ионийского восстания... Поражает широта его замысла, умение ввести историю конкретного военного конфликта в контекст извечной борьбы Запада и Востока. Тема этой борьбы, поданная в глубокой исторической перспективе, оказывается тем единым стержнем, на который Геродот с неподражаемым мастерством нанизывает богатейший и разнороднейший материал... Противопоставив Запад Востоку, эллинов варварам, Геродот тем не менее вполне объективен. Он без всякого пренебрежения рассказывает об обычаях и культуре варваров, об их доблестных поступках и столь же спокойно сообщает о недостойных деяниях греков, если таковые имели место, а также ясно показывает, что накануне персидского вторжения эллинство не было единым целым и многие государства занимали проперсидские позиции... Целью Геродота является установление истины при рассказе о тех или иных событиях. Во имя этой цели он скрупулезно и доросовестно собирает все сведения об интересующем его предмете и на их основе пытается воссоздать подлинную картину поисходившего. Порой воссоздание это бывает невозможно из-за крайней противоречивости или фантастичности доступных Геродоту сведений, но и в подобных случаях он... добросовестен. "Что до меня, - говорит историк, - то мой долг передавать все, что рассказывают, но, конечно, верить всему я не обязан. И этому правилу буду следовать во всем моем историческом труде"... Так Геродот делает первый шаг на пути к исторической критике. ( () )

Можно сказать, таким образом, что Геродот создал одновременно и исторический труд, охватывавший историю возвышения персидского царства и греко-персидских войн, и объемистый роман с вставными новеллами, посвященными истории соседних государств: Лидии, Вавилона, Египта, самих греческих полисов, наконец, Скифии, государства наших с вами далеких предков, о которых именно Геродот поведал человечеству первым. В общем, историческое сочинение Геродота представляет собой связное изложение на тот период поистине всеобщей истории и одновременно почти художественный эпос, у которого он, кстати, многое заимствовал, а именно: сосредоточил все изложение вокруг главного действующего лица, ввел в повествовательное изложение прямую речь персонажа, а об отступлениях от основной сюжетной линии уже было сказано. Больше того, подобно Гомеру, пречислявшему список ахейских кораблей, Геродот перечислил народы, участвовавшие в походе Ксеркса. Мы с этим перечислением познакомились по цитате из книги М.Л. Гаспарова.

Вообще, я думаю, вы уже поняли, что все новые и новейшие книги по истории и культуре Древней Греции опираются на труды самих древнегреческих историков и прежде всего - на книги Геродота.

Свое произведение он построил, кроме того, и по образцу восточных хроник, впервые ввел в принципе нехарактерный для греков хронологический счет по царствованиям. Он рассказывает не только об истории, но и о географии, дает этнографический экскурс, т.е. сообщает о жизни, быте и нравах рассматриваемого народа.

"История" Геродота имеет, таким образом, при всей широте охвата народов и событий, внутреннюю цельность, а кроме того, и явственно выраженную моральную направленность, поскольку

вся описанная Геродотом эпопея предстает как одна многоактная драма, герой которой - персидская держава - совершает сначала величественные подвиги, подчиняя себе огромные пространства Азии, затем преступает положенный естественный предел, стремясь простереть свое владычество на Европу, и в наказание за это низвергается с достигнутых высот. "История" приобретает трагическое звучание, и Геродот достигает его нарочитым распределением материала и чисто драматическими приемами композиции, сталкивая в своем изложении ситуации полного благополучия и обрушивающейся беды, трагической иронии и прозрения... Эсхиловские "Персы" определили общую этическую мысль его исследования, а вся атмосфера политической и духовной жизни Афин породила его идею эллинства как личной свободы и общей подчиненности всех людей только закону. (История всемирной литературы. Т. 1. С. 381.)

Последние слова цитаты заставляют нас вспомнить древнего мудреца и установителя афинских законов Солона. Он, между прочим, является и одним из персонажей геродотовской "Истории": в ней он противопоставлен безумному лидийскому царю Крезу. А многие из рассказов Геродота впоследствии стали основой не только поздних исторических сочинений, но и многочисленных исторических анекдотов, бытующих как бы сами по себе, однако же начало свое берущих именно в сочинении Геродота.

****

Так что же все-таки, какие законы управляют историей? Закон высшей нравственности или что-то иное? По-новому обостренно встал этот вопрос для младшего современника Геродота, афинянина Фукидида (454 - 396 гг. до н.э.), участника Пелопоннесской войны и ее историка. Ведь геродотовская картина мира, скорее литературная, нежели научная, и его история уже не могли удовлетворить Фукидида, не объясняли причин ужасных междоусобиц. А что объясняло или помогало объяснить? Софистика и... медицина, точнее наука о человеке как составной части природы, разработанная школой Гиппократа, ибо именно она давала общую схему для оценки и анализа действительности. Уже нельзя было приписать все достоинства и недостатки человека и его истории одним только богам. Войны - болезнь человеческая. Историю болезни и читаем мы на страницах "Истории Пелопоннесской войны" Фукидида. А что такое история болезни? Описание симптомов, состояния больного, установление диагноза (определение самого заболевания), прогноз на будущее и способы лечения, если они известны науке. Это из медицины. А из софистики можно было почерпнуть характер причин заболевания как общих для всего человеческого поведения. Там, где Геродот еще исходит из общих для древних эпиков мест, таких как зависть богов, неразрывность вины и возмездия, Фукидид ставит последнюю точку. Только человеческие страсти и потребности определяют для него ход истории. А и в самом деле, Арес ли развязал братоубийственную войну? Нет, конечно.

Описывая военные операции Пелопоннесской войны, Фукидид показывает кроющиеся за ними конфликты человеческих интересов и борьбу общественных группировок. Фукидида интересует общая взаимосвязь событий, а не личность отдельных участников, поэтому рассказ его носит "безличный" характер... Влиянием софистики обусловлена и композиционная структура фукидидовского труда. Огромное место в нем занимает передача ораторских выступлений и воспроизведение политической вражды полисов с помощью излюбленного софистического приема словесного спора. (История всемирной литературы. Т. 1. С. 388.)

Личная биография Фукидида, пожалуй, не менее насыщенна, чем жизнь Геродота. Он был политическим деятелем, афинским военным стратегом, изгнанником в течение двадцати лет. Его рассказ о Пелопоннесской войне объективен и непредвзят, более того, он, афинянин, часто восхищается мужеством и военными талантами соперника. Эта непредвзятость была его главным принципом в изложении истории междугреческих войн. Так, он говорит:

Я имел возможность благодаря моему положению изгнанника лично наблюдать ход событий у обеих сторон - у пелопоннесцев не менее, чем у афинян, - и составить себе на досуге непредвзятое суждение о них. (Фукидид. История. Кн. V, 26, 5./ В сб. "Историки античности". С. 362.)

В отличие от Геродота он не пересказывает все услышанное, но тщательно анализирует источники.

Что... касается событий этой войны, то я поставил себе задачу описывать их, получая сведения не путем расспросов первого встречного и не по личному усмотрению, но изображать, с одной стороны, лишь те события, при которых мне самому довелось присутствовать, а с другой - разбирать сообщения других со всей возможной точностью. ()

Здесь - начало научно-исторического критицизма.

Научными достижениями Фукидида являются также использование документов - текстов постановлений, договоров и т.д., - хронологизация событий..., моделирование прошлого на основании, как мы сказали бы сейчас, археологических и этнографических данных... Геродот, отыскивая причины греко-персидской войны, отыскивает, собственно, ее виновников, то есть инициаторов конфликтов, объясняя последние местью за тот или иной поступок. Фукидид, близкий к взглядам натурфилософов, человеческую историю рассматривает как часть общекосмической. В соответствии с этим он и стремится отыскать истинную причину Пелопоннесской войны, поднявшись над моральной сферой, борьбой партий и т.д. Этой истинной причиной является, по его мнению, длительное скрытое противоборство различных сил в Греции, страх Спарты перед усилением Афин, их соперничество - политическое, торговое и прочее... Фукидида справедливо считают основоположником научно-критического метода в европейской исторической науке. В этом отношении он, бесспорно, крупнейший представитель античной историографии, из известных нам авторов античности ближе всех подошедший к типу историка-ученого современного толка. Однако не менее интересен и Фукидид-писатель. (М. Томашевская. Указ. соч. С. 13 - 14. )

Одним из величайших историков всех времен характеризует Фукидида и Андре Боннар, "историком чистой Объективности". Предметом его наблюдений является судьба государства в целом, а может быть, и шире - судьба человечества, если взглянуть на воссозданную им историю внутригреческих войн, как на своего рода "микрокосмос". "Макрокосмосом" тогда будет всеобщая история бесконечно воюющего человечества.

****
Третьим среди знаменитых греческих историков считается Ксенофонт, ученик и биограф Сократа, автор воспоминаний об учителе и различных исторических сочинений, из которых лучшим считается труд под заглавием "Поход", повествующий о походе малоазиатского сатрапа Кира в глубь Малой Азии под предлогом усмирения одного беспокойного племени, походе, в котором сам Ксенофонт принимал участие в числе 13 тысяч греческих наемников. Это даже не столько историческое сочинение, сколько мемуарное, однако оно выполнило одну важнейшую политическую функцию, раскрыв грекам глаза на внутреннюю слабость персидской державы.

Ксенофонт, в отличие от Геродота и Фукидида, не художник и не ученый. Он - мемуарист, одаренный литературными способностями, более того, он мемуарист пристрастный, а значит, крайне тенденциозный и несправедливый.

В лице Ксенофонта, - пишет С.И. Радциг, - мы находим хорошего воина, опытного хозяина, прямолинейного и грубоватого... Он мастерски воспроизводит маленькие бытовые сценки. В его изложении живо сочетаются и рассказ, и речи, и разговоры. Он составил себе в последующие времена прочную репутацию мастера живой аттической речи, получил название "аттической пчелы" и послужил образцом для многих писателей позднейшего времени. (С.И. Радциг. История древнегреческой литературы. С. 321.)

И действительно, при упоминании Ксенофонта тотчас вспоминается прежде всего римлянин Катон, с которым мы познакомимся в следующей книжке "Очерков...", а за ним и Сципион, и Цицерон, и Квинтилиан. А за ними... замечательный русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков, чем-то напоминающий Ксенофонта, а к тому же и упоминающий в "Детских годах Багрова-внука" о другой известной книге древнего мемуариста, "Киропедии", посвященной воспитанию наследника персидского престола, равно как воспитанию самого Аксакова посвящены его "Детские годы..."

Подытожим эту краткую главку. Все древнегреческие историки были гораздо больше писателями нежели учеными, но из них Геродот обладал, кажется, наиболее обширным и всесторонним охватом действительности, как современной ему, так и минувшей. Тон его сочинений можно охарактеризовать как спокойно заинтересованный и одновременно драматургически захватывающий, в то время как тон Фукидида - остро публистический, воинственный, трагедийный. Геродот обширен и часто неакадемичен в силу чрезвычайной любознательности и доверчивости; Фукидид всегда точно знает, за кого и против кого он выступает. Истинности писаний Ксенофонта большинство современных историков не доверяет, однако и его сочинения, равно как сочинения Геродота, Фукидида, а также наследовавших им Плутарха и римских историков Ливия и Тацита, во все времена не только изучали, но и просто читали для удовольствия. И не только представители исторической науки, но и писатели, и художники, и просто культурные, интересующиеся нашим общим прошлым люди.

ВОПРОСЫ:

1. Каковы различия в исторических взглядах и творческих принципах Геродота и Фукидида?
2. В чем состояло влияние, оказанное древним врачом на древних историков?